Евдокимов Александр

11 лет, г. Ярославль,

литературная мастерская «Сочиняйка»

 

(шорт-лист в номинации «Земля живая»)

ЗОНА ОТЧУЖДЕНИЯ (ОЧЕРК)

Я хочу рассказать о Чернобыльской зоне отчуждения. Эта тема заинтересовала меня, поскольку ликвидатором в этой зоне оказался мой дед Валентин Геннадьевич Меньшиков-Евдокимов. К счастью, мой дедушка жив, сейчас ему 78 лет.

С 1982 года он работал главным инженером второго энергоблока Чернобыльской АЭС. В то время он жил в городе Припяти на улице физика-ядерщика Курчатова. Сейчас это город-призрак, но у нас сохранилось много дедушкиных фотографий из той счастливой жизни до катастрофы. Вот он с друзьями в бассейне, все смеются. Вот он стоит на фоне станции и улыбается чему-то…

Катастрофа произошла в 1986 году, 26 апреля, примерно в час ночи. По словам деда, на тот момент он не дежурил в энергоблоке – была не его смена. Он спокойно спал у себя дома, находившегося примерно в двух километрах от реактора. Сам город Припять расположен неподалёку от Чернобыля. Дед проснулся и почувствовал, что воздух приобрёл металлический привкус, с балона он увидел, как над реактором поднимаются клубы синего дыма. Скоро ему позвонил глава АЭС, всех сотрудников срочно вызывали на совещание, проходившее в бункере в 5 км от станции. При этом информация была оптимистичная: «Похоже, там просто перегрев реактора. Не беспокойтесь, ничего страшного не случилось. Просто мы собираем директоров, чтобы обсудить ситуацию».

Следом его вызвали на второй энергоблок, стоявший в трёхстах метрах от взорвавшегося. Дед поспешил туда на УАЗике. Он вошёл в помещение, доверенного ему энергоблока, проверить всё ли там в порядке. Оказалось всё в норме, приборы функционировали в рабочем режиме. Потом он отправился в Департамент ядерных исседований НИИ Чернобыльской АЭС, где тоже шло обсуждение происходящего в Чернобыле. Сначала все думали, что положение приемлемое, но к восьми утра стало ясно: тысячетонная крыша реактора разрушена, выбросы радиации неизбежны. Тогда было сделано официальное заявление: «Взорвался четвертый энергоблок Чернобыльской АЭС имени В. И. Ленина».

Истинных масштабов катастрофы ещё никто не осознавал, но от властей поступило сообщение о высоком уровне загрязнения атмосферы радиоактивным йодом, ураном и плутонием. В два часа дня моего дедушку из Департамента Ядерных исследовний НИИ Чернобыльской АЭС  вызвали на КПП Дитятки, расположенного на самой границе зоны. Там было установлено защитное поле – ограничение по границам зоны отчуждения, а также развёрнут мобильный пункт  по очистке облучённой техники  и небольшой госпиталь. Моему дедушке удалось быстро организовать ещё один госпиталь, более крупный, для пострадавших, нуждавшихся в немедленной помощи.

Часов в пять его вызвали на новое совещание в гостиницу «Полесье» в город Припять. Людей еще не эвакуировали, но об этом уже решался вопрос. Около десяти часов вечера совещание закончилось, и дедушка поехал разбираться с ядерным боезапасом реактора, потому что около реактора находилась огромная масса плутония, его надо было как-то ликвидировать, чтобы избежать еще одной ядерной катастрофы. Вызвали около 45 роботов японского производства «Кавасима». Сорок два робота бесследно исчезли в пучине реактора, справлялось с работой всего три оставшихся. Убрано было лишь пять процентов от общего объёма топлива. Тогда все поняли, что эта затея обречена, и нужно засыпать реактор. К тому моменту крыша была потушена героями-спасателями, пожертвовавшими своими жизнями ради спасения других людей. Уровень облучения зашкаливал, он был около 250 рад. Это очень высокая доза. Сверху обломки были убраны, из 10 посланных туда роботов вернулся один. Удалось убрать лишь 3% топлива. Потом туда послали людей. Они справились с поставленной задачей, убрав с крыши ещё 40%  топлива. К сожалению,  из десяти человек восемь не вернулось, они погибли. Но следом за ними туда снова пошли ликвидаторы. В итоге процентов 50 топлива было сброшено в реактор.

На следующий день – 27 апреля в 15. 00 началась эвакуация гражданского населения г. Припять. Около бассейна «Лазурный», возле гостиницы «Полесье» и двух жилых домов были четыре эвакуационных точки – на 48000 человек. По 12000 на точку. Прилегающие к Припяти населённые пункты тоже были эвакуированы. В общем порядке около 110 000 человек – по официальной версии. По не официальной – намного больше.

В тот же день началось засыпание реактора песком, обработанным противоактивным йодом, бетоном и составом цементных материалов. За день на реактор было сброшено около 15 тонн груза, после чего фонить он стал в полтора раза меньше.

В Припяти ещё оставались люди, но по официальным данным всё население было эвакуировано к 9 часам вечера. Во всех больницах округа Чернобыльской зоны отчуждения оказалось 2000 человек. В маленьких полевых больницах – около 1000. Облучённую технику свезли на свалки в центре периметра зоны, а сильно облучённую –  еще ближе к АЭС.

В 10 часов вечера у моего дедушки было последнее совещание в Припяти. После этого он уехал из города на 3 дня. С момента аварии прошло чуть больше суток.

На следующие сутки в 5 утра пришло страшное сообщение – реактор геостимулировал (геостимуляция – это выброс  радиоактивных частиц наверх), по сути, это ядерное облако. Первое облако, вышедшее из Чернобыля, достигло берегов Америки и Европы. Дошло до России, Белоруссии. Мой дедушка Валентин Геннадьевич тут же помчался в НИИ Радиологической защиты в Киев, поскольку в Припяти ему было запрещено находиться в течение трёх дней: доза полученной им радиации и так была смертельной.

В НИИ все знали о беде и встретили его одними расспросами. Дед объяснил ситуацию. Совещание длилось около 12 часов. То есть, если туда он приехал в 7 утра, то закончилось оно в 7 вечера. Через три часа он решил поехать в Департамент Ядерных исследований Чернобыльской АЭС, там было довольно нудное, как он сказал, обсуждение текущих дел.  После этого главе станции позвонил по телефону сам Горбачёв, все получили жесткое внушение, и через три дня реактор был более менее засыпан.

Засыпка реактора в общем длилась около трёх недель, затем уровень радиации уменьшился. Буквально через 2 дня начались работы по прокладке туннеля под реактор, которые длились около 10 месяцев. Планировалось через шахты вычистить сверху радиоактивное топливо под землю. Как выяснилось позднее, это была плохая затея, но тогда делали, что могли. Уже 5 мая должны были показать 3-й Энергоблок чиновникам из Киевской администрации. В связи с диким фоном радиации чиновники решили ограничиться небольшой экскурсией по Зоне. Не обошлось без досадных случайностей. Один гость по какой-то причине сошёл с указанной дороги и попал под радиоактивное облако. Он сильно облучился, впоследствии ему ампутировали руку. После этого случая желающих съездить на такую экскурсию в среде чиновников резко поубавилось.

В День Победы – 9 мая люди в Киеве вышли на парад. Милиция была стянута в места скопления народа, охрана ЧЗО была несколько ослаблена. Как это ни дико, нашлись наивные  любители острых ощущений, которые сами прорвались под ядерное облако в Зону. Около 30 незарегистрированных лиц «партизанами» обошли охрану и оказались на территории ЧЗО. Из них 8 скоропостижно скончались, 20 были покалечены, в приемлемом состоянии чудом осталось двое. Эти двое живы до сих пор. Они даже пользуются популярностью среди тех, кто ищет наличия феноменальных способностей у людей, соприкасавшихся с Зоной. Но не буду уклоняться от темы.

Примерно через пять лет был окончательно возведён и укреплён объект-укрытие, называющийся «Саркофаг ЧАЭС 4-го энергоблока». Мой дедушка Валентин Генадьевич участвовал в его проектировании, был одним из сорока конструкторов, он отвечал за формирование арматуры.

Интересно, что когда строили бетонный Саркофаг, самую фонящую технику (её было много) подвезли вплотную к 4-му энергоблоку. А ту технику, для которой не хватило там места, просто замуровали в сам Саркофаг. По сию пору она там находится и продолжает фонить. В первый уступ объекта-укрытия были залиты вертолёты, во второй – пожарные машины, автобусы, в третий уступ – легковые автомобили. Конечно, укрытие, уже старое, есть сообщения, что оно даёт трещины.

Сейчас запускается новый проект «Арка» зарубежного производства: французско-чешского. Над ним работают лучшие инженеры по самым современным технологиям. Оптимисты среди специалистов утверждают, что через 2-3 года реактор и не посмеет фонить. Но это всего лишь планы на будущее… Мой дедушка не слишком разделяет оптимистические прогнозы. Возможно, реактор перестанет фонить, и радиация придёт к норме лишь через десять, двенадцать тысяч лет.

В своём рассказе я специально не касаюсь причин катастрофы на Чернобыльской АЭС, о них можно прочитать на множестве интернет-сайтов. Понятно, что большинство  техногенных катастроф связано с человеческим фактором. Чернобыль – не исключение. Достаточно упомянуть, что взрыв чернобыльского реактора – не единственное бедствие общепланетарного масштаба, произошедшее в  1986 году. 1 ноября швейцарская фармацевтическая компания «Сандоз» допустила утечку тысяч тонн химических веществ, была заражена река Рейн, погибло несчётное количество рыбы. Чернобыльский взрыв и аварию на АЭС ФОКУСИМА -1 разделяет всего четверть века, но за эти 25 лет хроника других экологических катастроф ужасает. Можно долго закрывать на это глаза, но люди способны похоронить свою планету и себя вместе с ней, для этого нам не понадобится сокрушительный метеорит, астероиды Апоффис и Дидим. По утверждению многих учёных до нас на Земле уже жили цивилизации, покончившие собой.

Об этом нужно говорить, воспитывать в людях ответственность. Каждый на своём месте должен отвечать за свою работу. Ведь по большому счёту пострадавшему всё равно, чернобыльский взрыв унёс его жизнь или взрыв газа в подъезде – по вине пьяного монтёра.

Сумело ли человечество, или конкретно мы с вами извлечь урок из того же Чернобыля? Достаточное ли уважение мы проявляем к тем, кто спас нас от более ужасающих её последствий ценой собственной жизни, здоровья?  Не знаю. Своего дедушку Валентина Геннадьевича Меньшикова-Евдокимова я буду свято чтить и помнить всегда. Но многие имена преданы молчанию, хоть и достойны того, чтобы быть увековечеными в памяти всего человечества.

В наши дни Зона является предметом праздного интереса. Некоторые, так называемые, сталкеры ходят в зону отчуждения и водят туда любителей зарядить свою кровь адреналином, пощекотать нервы и повысить самооценку. Это своего рода нелегальный экстремальный туризм, достаточно массовое явление. Мертвый город  Припять – популярная точка на маршрутных картах «самоходов», практикующих такие туры. Не знаю, о чём думают люди, шагая по пустым улицам чужого им города, заглядывая в ослепшие окна домов. Знаю только, что в одном из таких домов когда-то жил мой дедушка Валентин, любил, работал, был счастлив. Представляю, как он выходит на балкон и видит не дым над реактором, а любуется на цветущие деревья, на детей, играющих в песочнице, на горожан, весело спешащих по своим делам…