Баранова Таисия

14 лет, г. Ярославль,
литературная студия «Парабола»

Чудовище

Почти все деревья облетели, но осень не чувствовалось. Погода стояла тёплая и сухая. По тротуару шли две девочки: Марина и Валя. Марина  была повыше, в зелёной кепке и двумя косичками. Она брела, опустив голову, пиная камешек. Марина, низенькая, с рыжими вьющимися волосами, шла по бордюру и махала руками, стараясь удержать равновесие. Девочки свернули с дорожки к подъезду дома. Вале пришлось спрыгнуть с бордюра, и она оказалась рядом с Мариной.

– А брось! Возьми и брось! – говорила рыженькая Валя. Девочки уже достигли крыльца дома.

– Не могу я так! – грустно отвечала Марина.

– Ну чего тебе мешает? – не унималась Валя, прыгая сразу на вторую ступеньку.

– Мама, – твёрдо ответила Марина, заходя в подъезд.

Валя только вздохнула.

Но Марине мешает не только мама. Мешают пять лет, проведенных в музыкальной школе. В этом сером здании находились отвратительные жёлтые классы, на стенах которых висели портреты серьёзных композиторов. И это полированное пианино. Со школьным инструментом Марина ещё как-то могла смириться. Но домашнее она просто ненавидела. У Марины дрожали пальцы, когда она под суровым взглядом мамы открывала его крышку. Марина не знала, когда это началась. Прежде ей нравилось слушать игру на пианино. Несколько лет, она даже наслаждалась звуками чёрной громадины, но на смену радости вскоре пришла неприязнь. Мать заставляла отрабатывать музыкальные упражнения по десять раз на дню. Это было тяжело и скучно. Чёрный монстр доводил её до исступления. Тоска одолевала Марину, и она ненавидела эти мучительные часы, проведённые за клавишами. У неё, как она думала, не было таланта, но мама считала иначе. Она верила, что игру можно довести до автоматизма и так стать хорошим музыкантом.

Марина пыталась избегать занятий музыкой, пропускать уроки, гуляя где-нибудь или сидя у подруги, но мама узнавала, кричала и плакала.

– Пойми, ты убиваешь свой талант! – внушала она Марине. – Я стараюсь, всё делаю для того, чтобы у тебя была возможность учиться, а ты только нервы мне мотаешь своими прогулами!

Отец молчит. Марина ничего от него и не ожидает, он всегда молчит.

– Мам, я не могу, – робко пытается возражать девочка, но только приводит этим мать в бешенство.

– Что значит — не могу?! А ты через «не могу»! – срывается мать на крик. – Я столько сил потратила, чтобы ты ходила в лучшую музыкальную школу! Знаешь, как трудно туда попасть? Ты должна быть мне благодарна и стараться изо всех сил. Тем более, что до конца учебного года все оплачено!

И Марина сдаётся:

– Ладно, – говорит она всякий раз после таких сцен, – буду стараться.

Вот и сегодня мама прикрывает за собой дверь, и Марина остаётся один на один с пианино. Ей кажется, оно ухмыляется, как бы говоря: «Что, не нравится? Но я всегда буду с тобой. Ты от меня не избавишься».

«Нужно подождать – и мама сама оставит эту затею сделать из меня музыканта, – мысленно отвечает ему Марина. – Время поможет».

Ох, как долго тянутся часы нелюбимых занятий! Стрелки, кажется, стоят на месте, как приклеенные. За окном уже сгущаются сумерки, а Марина всё сидит за инструментом и доводит до автоматизма очередное упражнение.

Но вдруг она перестаёт играть, некоторое время прислушивается к звукам и движениям в доме. Потом тихо встаёт, открывает верхнюю крышку, и, оглядываясь, как вор, быстро суёт руку в струнное нутро чёрного ящика. Рука Марины ухватывает деревянный молоточек. Рывок! В инструменте гулко щёлкнуло, но молоточек не поддался. Марина рванула ещё раз. Молоточек хрустнул и сломался. Марина ухватилась за второй, третий. Она крошила деревянные молоточки с холодной яростью, делая пианино калекой. Инструмент гулко ныл и гудел под её пальцами. А Марина ликовала. «Теперь ты уж точно замолчишь, чёрная гадина! Ты больше не будешь меня мучить, проклятый монстр!»

Добавить комментарий