15 лет, г. Рыбинск
(шорт-лист)
Здравствуй, Аннетт
Здравствуй, Аннетт. Я так по тебе скучаю –
не передать и в сотне подобных писем.
Пиво теперь мне кажется лучше чая –
странные, право, в голову лезут мысли.
Всё не о том, всё мимо и несерьёзно…
Будто страна всё та же и мы всё те же!
Помнишь, с тобой когда-то смотрели звёзды?
Жизнь разделила нас на «теперь» и «прежде».
Больше не будет звёзд и прогулок ночью:
эта стена* у всех забрала родное,
в наши сердца вцепилась когтями прочно.
Мы для властей, Аннетт, ничего не стоим.
Власти играют, власти плетут интрижки –
две сверхдержавы скоро вгрызутся в глотки;
мир и любовь живут на страницах книжек;
боль и проблемы нас ожидают в сводках.
Пиво в бутылке – и до утра забыться;
лучше уж хмель в башке, чем желанье сдохнуть.
Знаешь, что стало с нашей родной столицей?
Сколько теперь там чёрных застывших окон?
Как там с утра до ночи ведётся слежка,
как пропадают люди без всяких знаков?
Как с каждым днём тускнеет в глазах надежда,
как от тоски ты воешь порой собакой?
Если бы ты сидела сейчас со мною,
если бы только мог я тебя коснуться, –
я б потянул тебя за собою к морю,
чтоб от кошмара мы наконец проснулись
с криком протяжным, значащим завершенье
этой эпохи чёртовых войн и пушек…
Так почему же я допиваю веру
и алкоголь из старой разбитой кружки?
Так почему же тебя я всегда теряю?
Войны людей совсем ничему не учат.
Я лишь могу мечтать о прекрасном мае,
в сердце храня надежду: нам станет лучше.
Знаешь, Аннетт, я… так по тебе скучаю!
Нам постоянно лгали, что время лечит,
но, понимаешь, я непременно знаю:
стену разрушат. Ничто не бывает вечным.
Это случится и, может быть, даже к маю.
*Берлинская стена.
Время действия: конец 1960-х – начало 1970-х. От лица гражданина ГДР.