Кислянников Доброслав

17 лет, д. Варницы,
Ростовский район

Не будь как все

Целый ворох мыслей буксовал в голове Митрича (так его полушутя-полуиронично прозвали друзья, а он и привык). На душе было тревожно, вернее, очень тревожно. Вот растяпа… Всего месяц назад купили… Куда-то исчез айфон. Родители, бабушки с дедом… сам тайком подрабатывал, чтобы побыстрее купить… тайком, чтобы ни одна живая приятельская душа не узнала…
Поругав себя вволю, Митрич начал размышлять: «Где же он может быть? В автобусе выронил? Или в школьной столовой забыл? Мало ли где он теперь валяется… Может, друзья в очередной раз разыграли его? Хотя… не должны. А вдруг… да кто ж его знает, это «вдруг»… Это, скорее, не друзья, а приятели. Чтобы быть с ними, в их компании, пришлось тянуться к их понятиям жизненных ценностей. Подтянулся… Вот только силы вытянул, и у родных в том числе… Как же теперь быть?!»
Отчаяние вновь захлестнуло Митрича широкой волной. Спроси попробуй у парней! Сколько насмешечек соберешь… Опять «дедом» называть будут…
Да, невесёлые мысли были у Митрича… Ведь он теперь оторван от остального мира… Все приложения: ВК, Инстаграм, ТикТок – словно сговорившись, заполонили мысленное пространство. Митрич же привык к ним, как к родным. Они же ближе друзей. И вот сейчас, когда телефона нет, пропали и приложения. Все. Разом. Что теперь будет? Подписчики в ТикТоке разбегутся… Друзья в ВК перестанут общаться… Это ж надо так… вся жизнь, и виртуальная, и земная, разом перевернулась с ног на голову!
Как теперь домашние списывать? С кем чатиться? В общем, чем дольше Митрич представлял себе дальнейшие перспективы на жизнь, тем более мрачными они становились…
– Пойдёшь в «Бравл Старс» играть? – не сразу вернулся в реальность Митрич, когда услышал обращённые к нему слова, даже неловко замялся:
– Не, парни, не сегодня.
– Сдрейфил? Рейтинг слить боишься?
– Нет, просто сейчас не хочется… и вообще… Не ваше это дело!
– Ах так? А чьё ж тогда? С кем ты всё это время в телефон рубился?
– Парни! Да оставьте его! Что мы, без него не поиграем? Пускай этот дед один сидит.
Шумная компания удалилась. Митрич вздохнул: «И у них-то я хотел помощи попросить…»
Ну и ладно! Новая идея захватила парня: «А если по объявлению попробовать найти!» Скоро листок покрылся достаточно корявым почерком. «Вознаграждение прилагается…» – старательно вывел Митрич. Окрылённый, он полетел выполнять задуманное. Но и после этого шага спокойствия не прибавилось. Он оценил ситуацию более трезво. На поданное объявление вряд ли кто-нибудь ответит.
Прошёл один день… Точнее, протянулся.
Митрич привык, что в любимом смартфоне время летит быстро: и домашние задания быстро выдаёт, и «Яндекс дзен» приветливо заваливает множеством статей, и игры так и манят своими перспективами… Теперь этого всего не было. Домашку пришлось делать самому, а когда нудные уроки были сделаны, Митрич столкнулся с ещё одной проблемой. Было нечего делать. Телевизор – каналы на нём были исключительно «взрослые», с новостями и разными телешоу. Детские каналы просто были не оплачены. Глеб попробовал взять книгу – сначала было сносно, но затем так захотелось спать… Откинув книгу подальше, парень решил выйти на улицу. Да и родители скоро должны вернуться – вдруг про телефон спросят…
Свежий воздух приятно защекотал ноздри. Всё-таки на улице слоняться было поприятней, чем сидеть дома.
Митрич с довольно безучастной миной разглядывал улицы и идущих по ним прохожих, считая всех такими счастливыми! Ну не каждый же день люди теряют телефоны…
Внезапно внимание Митрича привлёк один парень. Он сидел в инвалидной коляске под тополем и, судя по его лицу, кого-то ждал. Спокойное открытое лицо притягивало внимание. Какая-то уверенность чувствовалась в нём.
В нескольких метрах от парня, присев на спинку лавки, сидела дворовая компания. Судя по всему, им хотелось уже не хлеба, а зрелищ. Один из них отделился от своих приятелей и походочкой морячка направился к парню в инвалидной коляске. На вид «морячку» было лет 20-22. Яркая одежда, дорогие стильные кроссовки и дорогой айфон в руке словно кричали, что сей человек весьма успешный и что денег у него куры не клюют. Но какой контраст с одеждой составляли черты лица незнакомца! Впалые бледные щеки, крючковатый нос, большой прыщавый лоб… А глаза… Словно какой-то неземной огонь играл в них. Но пока (пока, к счастью для себя заметил Митрич) этот огонь только начинал разгораться. «Должно быть, в гневе он очень страшен», – подумал Митрич.
Когда «крутой» подошёл ближе и начал куражиться над парнем в инвалидной коляске, сердце Митрича замерло. На душу легла такая тяжесть, что даже дышать стало тяжело… Что же делать? Вступиться? На кулак намотают – места мокрого не останется.
Иронично-противный голос «морячка» становился всё громче. Парень в инвалидной коляске отвечал на нападки уверенно, волнение выдавало лишь нервное подёргивание ног. Больных ног. Но не успел Митрич решить, что же ему делать в этой ситуации, как к парням подошёл старик. Он был низенький, сгорбленный, словно иссушённый. «Вот уж точно дед Мазай», – подумал Митрич. И удивительное дело: кураж подвыпившего вояки-морячка как-то быстро сошёл на нет. Митричу стало не по себе. Он, здоровый лоб, остался в стороне, а тут инвалид и старикашка вон какого верзилу нокаутировали, да ещё словесно. Неловко извинившись, морячок отчалил к своим.
Старик и парень-инвалид в это время стали спокойно разговаривать. Потом дед пошёл медленной шаркающей походкой по направлению к магазину.
Наконец, Митрич не выдержал.
– Парень, послушай…
– Что-то случилось?
– Нет… – быстро выпалил Митрич, как вдруг вместо того, чтобы, как он хотел раньше, оправдаться, что не пришёл на помощь, вдруг неожиданно для самого себя выпалил: «А я телефон потерял». Какая-то сила и уверенность исходили от этого парня. Митрич почувствовал, как к горлу подходит комок. Стало так жалко себя, и таким он себя почувствовал слабым. Сколько волнений он испытал за это время… и ведь завтра будет так же… Он больше не мог сдерживаться – необходимо было хоть кому-то высказаться… Парень предложил сесть на соседнюю лавочку. Переведя дух и набрав побольше воздуха в лёгкие, Митрич поведал обо всех своих злоключениях…
Удивительно, но после того, как своеобразная «исповедь» была закончена, стало легко. Парень с удивительно спокойным лицом словно разделил с ним проблемы. После недолгого молчания он протянул Митричу руку:
– Максим!
– Митрич, нет, Дмитрий, можно Митя.
Немного подумав, словно поколебавшись, Максим невесело усмехнулся и начал говорить:
– А зачем он вообще нужен, этот дорогой телефон? Так ли необходимо иметь все крутое, самое лучшее? В современном мире, когда с детства привыкаешь ценить людей по внешнему виду, отношения складываются изначально неправильно и неправедно. Дети тянутся к тем, кто обладает самой модной одеждой, самыми крутыми телефонами, к тем, у кого больше денег на карманные расходы… А ведь именно в детстве закладываются основы поведения на всю будущую жизнь. Ты обращал внимание, как трудно изжить из себя страх и раболепство? Стоит ли удивляться, что манера пресмыкаться перед тем, чей автомобиль стоит состояние, а наручные часы потянут на сотню тысяч, как-то незаметно остаётся у людей и во взрослой жизни. Именно поэтому появляется стремление хоть как-то выделиться, показать себя лучше, чем на самом деле… У нас с тобой небольшая разница в возрасте. Я сам в своё время через всё это прошёл. Как жаль, что не вернуть то время, не изменить ничего, что можно было бы…
Максим опустил голову и долго молчал. Видно было, что говорить ему было нелегко.
– Ты знаешь, я был обычным, ничем не примечательным парнем. С юности привык, что везде и всегда есть друзья. Не группа «ботанов», которая в случае чего даст списать, а именно такая хорошая, как тогда казалось, компания друзей. Мы взрослели, и постепенно нравы в компании становились всё хуже… Потихоньку появились наркотики. Сначала я наотрез отказывался, но потом мои так называемые друзья поставили меня перед выбором: или с нами, как все, или против – слабакам не место в такой дружной компании. Ну как я мог показать себя слабаком? Я сделал свой выбор… Ты бы знал, сколько слёз я принес своим родным! Вначале скрывал, потом это делать стало невозможно. Мама боролась, плакала, убеждала. Вот только сердце её не выдержало… А я скатывался всё ниже. Однажды, отдыхая на балконе съёмной квартиры, по привычке достал шприц. На сей раз оказался словно на каком-то острове. И откуда-то издалека, как будто с корабля, мне махнула рукой горячо любимая, но такая далёкая мама. Я, словно желая схватить её, прижать к себе, сделал неловкое движение руками и корпусом тела. Низенькие перила хрущёвки не спасли…
Врачи называли меня везучим. А я приходил в отчаяние от того, что остался в живых. Переломанный и морально, и физически, я был никому не нужен. «Друзья», понятное дело, сразу сами собой растворились в воздухе. Знакомые уже давно потеряли ко мне интерес. Начался тяжелейший душевный кризис. Сам удивляюсь, как не наложил на себя руки.
И тут в мою жизнь вошёл он, отец Сергий. Не буду тебе рассказывать, как долго батюшка вытягивал меня из бездны. Да и вспоминать это тяжело. Одно хочу тебе сказать: не будь как все, не цепляйся за сильных мира сего, не будь…
– Как все… – машинально продолжил Митя. Некоторое время новые знакомые сидели молча. Один – обдумывая сказанное, другой – размышляя над услышанным.
Через некоторое время Митя, словно спохватившись, встал и пошёл. Затем полуобернулся и сказал:
– Спасибо, Максим. Прости, если можешь, слабака, который не пришёл к тебе сегодня на помощь. Струсил я. Обещаю постараться не быть таким, как и все!
Придя домой, Митя увидел свой телефон. Его принесли школьные приятели. Казалось бы, чем не счастливый конец истории? Вот только былой радости Митя, он же бывший Митрич, не испытал, да и не знал, откуда у них удивительным образом телефон этот появился. Спросить? А зачем?