12 лет, г. Гаврилов-Ям
Одежда для невежды
«Вы любите рисовать? Если честно, я – нет! А уж на уроках тем более! Другое дело – нарисовать карикатуру на Петьку или рога какому-нибудь писателю в учебнике – это я сделаю с удовольствием. А так – увольте!» – думал я до недавнего времени. Но один случай изменил моё мнение навсегда. Как вы уже догадались, всё произошло на уроке изобразительного искусства.
Учитель ИЗО Иван Сергеевич вошёл в класс и торжественно произнёс:
– Тема сегодняшнего урока – «Русский народный костюм». Ребята, кто из вас знает, как одевались наши предки?
– В шкуру мамонта! – выкрикнул Петька, мой закадычный друг и всем известный шут нашего класса.
А моя соседка по парте Вика Голубева, зануда и отличница, сказала:
– Это ты древний мамонт, Петька, а жители Древней Руси носили рубаху и порты.
Все, в том числе и я, засмеялись: уж больно смешным нам показалось это слово – «порты». Лицо Голубевой приобрело ярко-красный оттенок, а Иван Сергеевич ответил:
– Ты права, Вика, порты носили мужчины, так на Руси называли мужские штаны, а мы сегодня с вами изучим элементы женского народного костюма, – и учитель включил проектор и начал свой рассказ, сопровождая его яркими картинками и какими-то незнакомыми словами.
Мы с Петькой переглянулись и, поняв друг друга без слов, как и следует верным друзьям, продолжили вести «морской бой», который начали ещё на уроке литературы. Уже через двадцать минут я торжествовал, потому что «убил» его четыре однопалубных корабля, два двухпалубных эсминца, один трёхпалубный крейсер и подбирался к главному линкору. Я чувствовал, что вот-вот нащупаю его, но тут меня нащупал своим взглядом Иван Сергеевич.
– Глеб, я вижу, ты уже готов выполнить задание, раз взял в руки карандаш?
– Я всегда готов! – не раздумывая ответил я.
– Тогда повтори его ещё раз и расскажи, что вы должны будете нарисовать дома.
Задание? Конечно, я его не слышал! Какое задание, если здесь и сейчас решается судьба четырёхпалубного линкора. Я невольно бросил взгляд на Петьку, но от верности друга не осталось и следа: он опустил голову чуть ли не до самой парты и даже не пытался мне хоть что-то подсказать. Лишь Голубева, как всегда, тянула руку и с высокомерием отличницы смотрела на меня.
– Нарисовать женский костюм, включив в него изученные элементы: кокошник, рубаху, понёву, душегрею, онучи, – выпалила она, когда учитель назвал её имя.
Я, в свою очередь, посмотрел на неё тем взглядом, который красноречивее всяких слов давал понять, что на перемене ей несдобровать. И тут прозвенел спасительный звонок. Мы с Петькой первыми выскочили из класса, бросившись наперегонки в столовую, ведь сегодня на завтрак были оладьи. Перепачкали сгущёнкой Голубеву, чтобы больше не зазнавалась. Потом играли в теннис в спортивном зале и спорили с «бэшками», что лучше: «Стандофф-2» или «Бравл Старс». А когда прозвенел звонок, то вбежали в класс и увидели… стоящего перед доской Ивана Сергеевича. Оказалось, что англичанка заболела и следующим уроком у нас снова будет ИЗО.
– Это даже хорошо, ведь вам не придется дома выполнять домашнее задание. Вы его сделаете сейчас в классе. Приступаем! – как всегда торжественно произнёс Иван Сергеевич и начал выводить на доске названия элементов женского народного костюма.
Голубева, язвительно хихикнув, закрылась от меня второй половиной альбома так, чтобы я не мог подглядеть, что она там рисует. Я устремил свой взгляд на доску: кокошник, рубаха, понёва, душегрея, онучи. Это что, какой-то китайский язык? Неужели наши предки не могли придумать что-нибудь попроще для названия своих нарядов?
– Глеб, ты понял задание?
Я кивнул.
– Начинай рисовать.
«Ну и нарисую, – подумал я. – Я же отважный капитан, уничтоживший семь вражеских кораблей. Мне и море по колено, я и с кокошником справлюсь!» И стал размышлять логически.
Кокошник… кокошник… кокос. Наверно, это головной убор, похожий на кокос. И я нарисовал голову, а на ней овал, закрасил его коричневой краской и, немного подумав, добавил ворсинки. Всё это напомнило мне старую мамину меховую шапку, которая от времени стала настолько лохматой, что закрывала половину маминого лица.
С рубахой было проще. Сомнения были только по поводу воротника – стойкой или классический. Но, если выбрать второй вариант, тогда придётся рисовать и галстук. Я так и сделал, ведь мама мне всегда говорит, что рубаха смотрится только с галстуком.
Понёва… понёва… рёва – Козлова. В нашем классе есть Лера Козлова – рыжая и веснушчатая девчонка, считавшаяся первой модницей среди одноклассниц. Она на все праздники приходит в каких-то несуразных платьях, юбки которых состоят из нескольких слоёв и топорщатся в разные стороны. Мы с Петькой обзываем её «капустой», а она начинает реветь. Сколько раз нам попадало за эту Козлову от классного руководителя! Пора ей отомстить, и я нарисовал пышную юбку, как у Козловой. И на лицо посадил веснушки – пусть она узнает себя!
Душегрея. Ну, здесь всё понятно: душегрея – греет душу или ещё что-нибудь. Я посмотрел на рисунок: не хватало только обуви. Значит, это валенки. Правда, они не совсем подходили под торчащую во все стороны юбку.
Остались онучи. Так это же глаза! Да-да, учительница по литературе нам так и говорила: «Перст – это палец, онучи – это глаза». Ну, или что-то вроде того. И я на веснушчатом лице, наполовину закрытом шапкой-кокосом, нарисовал очки. Гордясь своим произведением искусства, я сдал работу учителю и на целую неделю забыл об этом уроке. А через неделю…
На перемене Иван Сергеевич устроил выставку работ из рисунков ребят нашего класса. Все они красовались под заголовком «Русский народный женский костюм». И только два рисунка, мой и Петькин, висели в стороне, подписанные «Варианты одежды для невежды». Я не буду описывать реакцию ребят: вы, наверно, и так всё поняли. Но так стыдно мне ещё никогда не было…
Зато теперь я внимательно слушаю объяснение учителя, а что касается рисования, то я записался в кружок к Ивану Сергеевичу, и мои рисунки вы можете увидеть на школьной выставке. Вот такая история.
